Думается, каждый сможет вспомнить в своём окружении хотя бы одного человека, который использует фразочки типа "Это Россия" или "Забыл, в какой стране живём?", с помощью которых такой индивид выражает своё перманентное неудовольствие теми или иными сторонами русской жизни. А кто не слышал про "самый пьющий народ в мире" и не принимал этот лживый тезис охотно и всерьёз? Кто не сталкивался с разговорами про лень, плохие дороги и дураков? Людей, не знакомых с проявлениями бытовой русофобии в среде русского же народа, просто не найдётся. Так чего мы хотим от элиты и уж тем более от всякого рода "украинцев"?
Многим этот разговор придётся не по вкусу, но нужно признать, что русофобия, то есть ненависть и презрение к России и всему русскому, глубоко укоренена в части нашего общества. Это печальный и крайне неприятный факт. Но у этого факта есть причины и истоки. О них и пойдёт речь.
... на главную ...
Мы редко задумываемся над тем, что наше представление о действительности складывается не в объективных условиях, а под мощным воздействием определённой информации. И то, что мы воспринимаем как объективную данность, на самом деле является результатом информационной обработки массового сознания. Пример подобного мы упоминали в одной из своих статей: речь о том, как советская историография умело вычленила из части русского народа некие отдельные национальности под названием "украинцы" и "белорусы". И большая часть населения в это разделение до сих пор свято верит. Ещё бы, ведь так написано в учебниках и энциклопедиях! И это при том, что ещё в дореволюционных трудах отечественных историков, скажем, у М.Любавского, говорится лишь о западной ветви русского народа.
Comments: Любавский Матвей Кузьмич, 1860-1936гж, российско-советский историк. Ректор Московского университета. Основной труд - "Обзор истории русской колонизации с древнейших времён и до XX в".
Навязывание определённых представлений с помощью печати и системы образования происходит очень давно. Ярчайшим образцом этого является на протяжении столетий (!) распространяемое убеждение о некой вековечной отсталости России. Да-да, именно столетий, и корни того комплекса неполноценности русского народа, который местами трансформируется в злокачественную русофобию (особенно присущую интеллигенции), нужно искать в глубине веков.
Но для начала зададимся вопросом: от кого же Россия так безнадёжно всё это время отстаёт? И в чём заключается эта отсталость? На первый вопрос ответ очевиден: конечно же, от "священного" Запада. Самое интересное, что данное умозаключение принадлежит самому Западу. Многочисленные европейские путешественники и искатели удачи XVI–XVII веков оставили обширное наследство в виде текстов-воспоминаний о Московии. Стоит ли говорить, что сии фолианты пронизаны презрением и злобой ко всему русскому. Посол Англии Джильс Флетчер (Giles Fletcher, 1546-1611гж), лекарь царя Алексея Михайловича Сэмюэл Коллинз (Samuel Collins, 1619-1670гж), чешский путешественник Бернгард Леопольд Таннер (Bernhard Leopold Tanner, 1654-хх), немецкий путешественник Адам Олеарий (Adam Olearius, 1599-1671гж) и многие другие представители западного мира наперебой уверяют читателя в том, что русские "сплошь невежды, надувалы, вероломцы и человекоубийцы".
Как отмечает историк Борис Керженцев (1973гр) в книге "Окаянное время. Россия в XVII–XVIII веках": "Вообще в описаниях иноземцев русские и их государство предстают в самых мрачных образах. Так что, если бы кто-нибудь задался целью доказать, что Московское государство и его обитатели 16–17 веков были воплощением зла и невежества, и для доказательства решил опереться на свидетельства современников-европейцев, выполнение такой задачи было бы самым лёгким делом. Для этого достаточно открыть почти любое из иностранных сочинений о России наугад". Но ведь именно на эти сочинения будут позднее опираться русские либеральные историки, творцы современной картины нашего исторического прошлого! К примеру, вышеупомянутый Любавский в своих трудах активно цитирует европейских путешественников и использует их тексты в качестве доказательной базы. Будет этим заниматься и Лев Троцкий (Лев Давидович Бронштейн, 1879-1940гж), который был не только политиком-революционером, но и талантливым писателем-публицистом. Стоит ли удивляться появлению в ХХ веке отечественных учёных-русофобов, таких как Михаил Покровский (лидер советской историографии 1920-х годов, 1868-1932гж).
Но попробуем разобраться во втором вопросе: что же так возмущало европейцев в жизни Москвы? В книге Бориса Керженцева содержатся любопытные свидетельства того, как на Руси относились к иностранцам. Отношение это было весьма недоверчивое и настороженное. Чужаки были чужды православной культуре, а значит, по законам истинной христианской церкви были еретиками и безбожниками. Иноземцев не пускали в православные храмы, тщательно выметали за ними пол как за нечистыми, а в избу, где таковым доводилось ночевать, обязательно приглашали священника, чтобы тот после них освятил жилище. При царском дворе и вовсе был своеобразный обычай: "Допустив иностранного посланника к целованию руки, царь непременно и здесь же омывал руку в золотой чаше и вытирал насухо полотенцем. Это делалось для того, чтобы смыть, как полагали, оскверняющее православного государя прикосновение еретика. Обычай, возможно, имел целью и предусмотрительность в медицинском смысле, поскольку в Москве были наслышаны о неприятных болезнях европейцев".
Иными словами, европейцы в порыве негодования называли русских "варварами" за то, что те, считая себя благочестивыми христианами, смотрели на них как на нечистых, тем самым оскорбляя высокомерных и гордых жителей Запада. Именно в вопросе отношения к христианству и вере кроется та громадная пропасть, что уже тогда разделяла русских и европейцев.
Действительно, Московское царство образца XV - начала XVII века - глубоко религиозное государство. Чужеземцев поражало то, с каким тщанием русские люди держат пост и соблюдают все христианские обычаи и обряды. Причём данное наблюдение относилось не только к простому народу, но и к представителям высшего сословия, к самому царю, который также постился и совершал молитву. Вспомним Ивана Грозного, который цитировал Священное Писание наизусть. Русские люди крестились на купола церквей, крестились, входя в дом, непременным атрибутом которого была икона (образ) в красном углу. Глубокая христианская традиция искренне удивляла приезжих. Павел Аллепский (архидиакон Антиохийской православной церкви, 1627-1669гж) сказал о жителях Москвы: "Они превзошли подвижников в пустынях".
Comments: христианство Московии - то самое "русское познание Бога" от Сергия Радонежского. Оно не имеет никакого отношения к греко-византийскому христианству, навязанному России с конца 17 века.
Сразу вспоминается роман-эпопея Л.Толстого "Война и мир". Александр I направляет с письмом к Наполеону министра полиции Балашова, на обеде между посланником русского императора и Бонапартом состоялся следующий диалог:
- Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? Сколько церквей в Moscou? - спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
- К чему такая бездна церквей?
- Русские очень набожны, — отвечал Балашов.
- Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, - сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашов почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
- У каждой страны свои нравы, — сказал он.
- Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, - сказал Наполеон.
Итак, жителей Московского царства отличали набожность и христианская аскетичность. И русские люди гордились этим, считая себя прямыми и единственными наследниками греко-византийской культуры. Именно в эпоху царства возникает концепция "Москва - третий Рим", или новый Царьград, то есть единственный истинный центр христианского мира. И дело тут не в тщеславной прихоти русских правителей: все другие восточно-христианские земли, включая Византию, Сербию и Болгарию, захватили иноверцы-мусульмане, они стали частью Османской империи.
Ну а западный Рим? Рим погряз во грехе. В Москве хорошо знали, какой упадок нравов был в Западной Европе. Двор почти любого европейского короля, по воспоминаниям очевидцев, мало чем отличался от борделя. Ну а Папа Римский стал символом главного грешника Европы. Причём не какой-то конкретный, а каждый последующий. Достаточно вспомнить знаменитое семейство Борджиа. Разврат, распущенность, пьянство, постоянная жажда наживы и обогащения, коварство, взяточничество, заказные убийства, откровенное и неприкрытое богохульство и осквернение святынь - вот чем была знаменита Римская церковь.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что и сами европейские христиане выступили против такого чудовищного попрания основ христианской веры. Этот благородный порыв получил название Реформации. Во многих землях реформаторам удалось победить. Но процесс нравственного разложения западного общества, наряженный в красивую обёртку "освобождения личности", уже было не остановить.
Новая литература, такая как "Любовная история галлов" Роже де Бюсси-Рабутена или "Жизнеописание галантных дам" Пьера де Брантома, описывающая половые похождения придворной знати и бесконечные супружеские измены (что чуть позже, в XVIII веке, приведёт к появлению чудовищных по своему содержанию творений маркиза де Сада), изображение обнажённого тела в скульптуре и живописи, театр, маскарады, карнавалы, распущенность нравов... Всё это принципиально контрастировало с русской жизнью Московского царства.
Нет ничего удивительного в том, что после европейца русскому человеку хотелось вымыть пол и освятить жилище. Но нужно признать, что получение мирских удовольствий и жизнь, посвящённая получению этих удовольствий, выглядят гораздо привлекательнее христианской аскезы во имя спасения души. Поэтому проникновение новой европейской жизненной философии и ценностей на Русь не могло не запустить определённых процессов в русском обществе.
Соблазн плоти, удовлетворения земных желаний возобладали в части московской элиты, тесно познакомившейся с западным миром. Свобода личности, поэзия, театр, новомодные наряды и обычаи (например, бритьё бороды) привлекали всё новых и новых адептов из среды русского правящего сословия. Одновременно с очарованием новыми европейскими ценностями приходили презрение и неприязнь к родной культуре, не предполагавшей такого уровня нравственных свобод.
И вот уже в XVII веке появляются первые соотечественники-русофобы. Например, Григорий Котошихин, чиновник Посольского приказа (Иоганн Александр Селецкий, 1630-1667гж, казнён в Стокгольме), или дипломатического ведомства, как сказали бы в наше время. Сначала предал страну, убежав в Польшу на службу к королю Яну Казимиру (Jan II Kazimierz Waza, 1609-1672гж, польский король). Затем, волею судеб получив тайное послание для московского царя, сбегает с ним в Швецию, где и остаётся. Переходит в протестантизм и в довершение ко всему пишет для шведского правительства обширное сочинение о Московском государстве ("О России в царствование Алексея Михайловича"), в котором, конечно же, многократно унижает русский народ и русскую жизнь. Как это знакомо, не правда ли?
Первые крупные зёрна пренебрежения к национальному русскому быту и культуре были заронены в XVII столетии и в этом же столетии дали свои первые ростки. Действительно, XVII век является переломным для нашей истории. Начало этой эпохи ознаменовано кризисом государственности и международной военной интервенцией во главе с поляками и шведами, более известной как Смутное время. В результате этих событий к власти в России пришла новая династия - Романовы.
Comments: нет, первые зёрна заложены Зоей Палеолог (1449-1503гж), византийской принцессой, второй женой Ивана III. Смутное время продолжилось военной интервенцией Запада на Балтике и приведением на трон Петра Антихриста, сына прусского короля Фридриха. Пётр уже насаждал западничество принудительно.
Явление это уже само по себе является символом мощного сдвига, который в дальнейшем принципиальным образом изменит жизнь нашего Отечества. Именно представители этой династии запустили тектонические процессы, которым было суждено полностью трансформировать Россию. Результаты этой трансформации кто-то восторженно принимает, а кто-то считает их самой фатальной ошибкой в русской истории, но так или иначе мы все живём в реальности, которая является следствием этих преобразований. И проблема внутренней русофобии тоже проистекает из них.
Безусловно, в данном разговоре нужно учитывать и то, что у носителей неприязни или даже ненависти к своей культуре всегда были противники, которые решительно не принимали те преобразования и взгляды, что противоречили русскому национальному духу. Поэтому уместно вести речь не только о "русской русофобии", но и о грандиозном гражданском общественном конфликте, который, не завершился до сих пор.
Зримое начало этого конфликта легко просматривается в середине XVII века и носит общепринятое имя церковного Раскола, который начался в 1650-е годы после реформ, инициированных патриархом Никоном (московский патриарх, 1605-1681гж). Формально суть реформы сводилась к правке богослужебных книг и замене двуперстного крестного знамения на троеперстное для более полного соответствия новогреческому православному обряду. Большинство людей в наше время совершенно не понимает, как можно было прийти к непримиримому кровавому столкновению из-за таких, казалось бы, мелочей. Действительно, такая ли уж большая разница в том, чтобы два или три раза произносить «аллилуйя» и двумя или тремя пальцами креститься? В действительности всё не так просто, и причины, расколовшие русское общество на многие столетия, имеют гораздо более глубокий характер.
Comments: сказки про правку книг и замену знамения - наглая ложь. Де-факто с большой кровью уничтожалось православие Сергия Радонежского и вводилось совсем другая вера - греко-византийское христианство.
[... кусь ...] мы уже упоминали про концепцию "Москва - Третий Рим", суть которой заключается в том, что Москва - это единственный центр истинного христианства и православия. Земли бывшей Византии, включая Царьград/Константинополь/Второй Рим, а также православные Балканы были захвачены мусульманской Османской империей; Западная Русь, включая крупный православный центр Киев, входила в состав католического Польского государства, которое откровенно боролось с восточным христианством на своей территории. Вот и получается, что единственным местом, где древнее восточное православие могло свободно существовать и развиваться, было Московское царство.
Концепция эта отражена в памятнике древнерусской литературы - "Повести о белом клобуке", в которой в легендарной форме повествуется о клобуке, то есть специальном облачении священнослужителя, который от первого христианского правителя Константина (император Флавий Валерий Константин, 280-337гж) попал к папе Сильвестру, от того - к константинопольскому патриарху (ибо Рим впал в католическую ересь), а от патриарха константинопольского попадает на Русь (изначально в Новгород). Именно в одной из редакций данного произведения и содержится упоминание о "Москве - Третьем Риме".
Закрепляет уникальность и особую роль Русской церкви и знаменитый Стоглавый собор 1551 года. Это было собрание высшего духовенства и аристократии при участии самого царя Ивана Грозного. Этот совещательный орган выработал и закрепил решения по важнейшим культурным и экономическим вопросам того времени. Продуктом его деятельности стал так называемый "Стоглав" - литературный памятник, состоящий из 100 глав-решений собора. В этом тексте русский церковный обряд признавался самым правильным, особая, главенствующая, роль отводилась русским святым.
Наконец, в 1589 году учреждается Московский патриархат, а в 1593 году Собор восточных иерархов в Константинополе подтверждает (в том числе документально) учреждение в Москве института патриаршества и признаёт первого русского патриарха. Проще говоря, с этого момента русская церковь становится полностью самостоятельной и независимой, так как до этого на Руси был лишь митрополит, который подчинялся константинопольскому, то есть греческому, патриарху. Иными словами, Москва и правда стала Третьим Римом, то есть самостоятельным (и крупнейшим) центром восточного христианства.
Не стоит забывать и о том, что представители греческой церкви вереницами ездили на Русь за милостыней и дарами, неизменно отмечая могущество и богатство Москвы. И конечно же, признавая её уникальную роль в восточном христианстве. А сама греческая церковь запятнала себя Флорентийской унией - объединением с католическим Римом. К тому же Царьград/Константинополь был под властью турок, и мусульманские правители распоряжались делами восточной церкви как им вздумается. К примеру, отбирали храмы за долги и превращали их в мечети.
Не лучше дела обстояли и у православия Западной Руси. Там на юридически польских землях в XVI веке началась активная борьба между католиками и протестантами, и, конечно, в этой борьбе двух западных концепций не было места восточному христианству. Вот что об этом пишет известный славист и историк русской культуры Сергей Александрович Зеньковский (эмигрант, славист, 1907-1990гж) в своей книге "Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого века": "Польские, литовские, русские, немецкие и даже английские кальвинистские проповедники наводняли всю страну, открывали школы, издавали религиозные памфлеты и книги, уговаривали перешедших в кальвинизм или ещё колеблющихся дворян закрывать православные... храмы или превращать их в кальвинистические молитвенные дома. В 1562 году вышло первое русское издание катехизиса Кальвина. Насколько решителен был успех кальвинизма в Польско-Литовском государстве, можно наблюдать по религиозной статистике Новогрудского воеводства и центральной Белоруссии. Там были закрыты или обращены в храмы кальвинистов шестьсот пятьдесят православных церквей. В том же воеводстве из 600 наиболее богатых дворянских русских семей, только шестнадцать остались верны вере своих предков". Но и после победы католической контрреформации западнорусскому православию не стало легче дышать. Западноримское давление было ничуть не меньше, чем протестантское, и результатом его стала знаменитая Брестская уния 1596 года.
Таким образом, Московское царство было единственным крупным независимым православным государством. А Русская церковь была наиболее самостоятельной из всех восточнохристианских церквей и единственной, не подписавшей никаких уний с Римом. Поэтому русские люди не без основания считали свой обряд и свою религиозную культуру наиболее чистыми и правильными, в наименьшей степени подвергшимися деструктивному влиянию католичества и других внешних сил.
А теперь представим, что должен был чувствовать православный народ Московской Руси, когда ему в 1650-х годах неожиданно объявили, что его обрядовая культура ошибочна и что авторитет Стоглавого собора (утверждавшего двуперстие) ничего не значит. Дело даже не в символике как таковой, а в том, что, во-первых, впервые русская культура была публично унижена (причём своими же руками и добровольно), а во-вторых, унижена абсолютно несправедливо.
Почему несправедливо? Дело в том, что целью Никоновской реформы была унификация обрядовых систем московского православия и западнорусского. Речь шла ни много ни мало о присоединении исконных русских земель (это было время русско-польской войны и восстания Богдана Хмельницкого), и Никон чаял видеть себя главой огромной православной Империи. Звучит, безусловно, заманчиво. Вот только унификация эта должна была происходить по новогреческому образу и подобию. Но, как мы убедились выше, греческая церковь образца середины XVII века не могла обладать должным авторитетом в вопросах обрядовой чистоты. И действительно, русские книжники довольно быстро и убедительно доказали, что двуперстие и многие другие детали были бережно сохранены Русской церковью ещё со времён древней Византии. И это именно греческая церковь за время бесконечных сношений с католиками и турками-османами утратила и извратила элементы истинного "древлего" православия. Иными словами, греки обвиняли нас в том, в чём были грешны сами.
Реформой теперь заведовал сам царь Алексей Михайлович (Тишайший, 1629-1676гж). Побывавший во время войны в западных землях, он полностью проникся и духом западной культуры, в том числе идеей секуляризации (обращение церковной и монастырской собственности в пользу государства). Поэтому, вернувшись в Москву, он, во-первых, открыл возможности к широкой вестернизации русского высшего общества, а во-вторых, решил продолжить реформу, которая была западнической по своему смыслу и содержанию, а также помогала побороть самых ярких и одиозных церковных лидеров и их потуги на высшую власть в государстве.
Для этих целей царь созывает собор восточных патриархов 1666-1667 годов в Москве. Иначе говоря, призывает иностранцев (!) судить Русскую церковь. Самое печальное в этой ситуации то, что призванные греки в своей массе были откровенными авантюристами и прохиндеями. Содомия, азартные игры, казнокрадство и многое другое числилось за этими "патриархами". Более того, даже в Константинополе не признали законность их поездки в Москву. Вот что пишет по этому поводу С.А.Зеньковский (эмигрант, славист, 1907-1990гж) в книге "Русское старообрядчество": "Двух других приехавших в Москву патриархов привели туда тоже не заботы о русской церкви, а просто желание получить от русского правительства соответствующую мзду за осуждение своего же собрата по сану. В этом отношении они не ошиблись, и за свою услугу государю каждый из них лично получил из русской казны мехов, золота и подарков на 200.000 рублей по курсу 1900 года. Когда у них появлялись какие-либо сомнения или угрызения совести, то таковые легко устранялись соответствующим финансовым давлением. Каноническое право этих двух восточных патриархов на участие в русском соборе было крайне сомнительным. Возмущенный их поездкой на суд Никона патриарх Парфений и созванный им собор добились у турецкого правительства смещения этих обоих неколлегиальных владык под предлогом оставления ими паствы и церкви без разрешения властей. Вообще, оба патриарха были постоянно в долгах и денежных перипетиях, а патриарх Паисий по возвращении из России на Восток попал в тюрьму по обвинению в присвоении колоссальной по тому времени суммы в 70.000 золотых... митрополит Паисий Лигарид, в свою очередь, был проклят и отлучен от церкви своим же владыкой, патриархом Нектарием Иерусалимским, а за свои нехристианские поступки и измену православию, скорее, заслуживал находиться на скамье подсудимых, чем среди судей... Другой греческий иерарх, митрополит Афанасий Иконийский, в свою очередь, был под следствием за подделку полномочий, и после собора был прямо отправлен в монастырь в заключение. Таковы были воротилы греческой части собора, которые вызвались судить русского патриарха и русские обряды".
И там же: "Ввиду таких сложных канонических обстоятельств, царь и проводившие собор представители двора должны были особенно ценить помощь и сотрудничество греческих прелатов, а те, несмотря на свое неясное юридическое положение, считали себя вправе на вполне ощутимое и конкретное выражение государевой благодарности и старались не упустить возможности действовать на соборе как господа положения. Несмотря на старую дружбу с Никоном и принципиальные симпатии к его грекофильству, восточные патриархи не поколебались осудить его самого, а вслед за этим русский обряд, русский стиль православия и прошлое русской церкви".
Таким образом, кучка религиозных проходимцев публично унизила древнюю и самобытную русскую церковную культуру, а вместе с ней и весь русский народ. К примеру, известны факты содомии греческих "святил" прямо в алтаре одной из московских церквей или грубое нарушение обряда крестного хода греческими священнослужителями во время праздничного и всенародного богослужения, постоянные оскорбления в адрес русских книг и т.д. и т.п. И это при том, что, как подчеркивал Зеньковский, "заключения собора стали ныне свидетельством не русской отсталости, а печальным памятником греческой заносчивости и забвения ими своего собственного старого предания".
Церковная реформа XVII века явилась первым и чудовищным актом самоизнасилования и самобичевания русского общества. И к сожалению, не последним.
[... кусь ...] многие считают, что конфликт, порождённый реформой Никона, носил сугубо элитарный характер и что "выяснение отношений" между светской властью и церковью является делом давно минувшим и в наше время незначительным, а рассуждать об этом – пустое. Мол, во многих странах были религиозные распри, что ж с того? Дремучее прошлое, не более. Разве имеет оно отношение к нашей современной действительности?
Подобное невнимательное и поверхностное отношение к Расколу максимально распространено. И это неудивительно, ведь вся отечественная историография культивировала подобные взгляды. Сперва, во времена монархии, нельзя было даже признавать наличие глубокого и масштабного противостояния в обществе, ведь по официальным данным большинство населения стало прихожанами обновлённой церкви. Затем, в советскую эпоху, религия и вовсе была исключена из жизни людей, поэтому посвящать серьёзные исследования истории церкви не имело смысла. Между тем последствия Раскола целиком и полностью выходят за рамки религии и церкви. Масштаб их влияния на нашу историю и современную жизнь... колоссален.
...у западников, реформаторов, а также русофобов местного разлива всегда находились принципиальные противники, которые не желали пассивно смотреть на то, как русскую культуру и русскую жизнь публично унижают. Вообще обвинения в пассивности русского народа, которыми грешат... наши либералы, являются самой подлой ложью.
Когда греческие религиозные проходимцы с подачи реформаторов и самого царя Алексея Михайловича (Тишайший, 1629-1676гж) принялись осквернять и оскорблять древнее русское православие, у этого поистине русофобского процесса тут же обнаружились непримиримые оппоненты как из народной среды, так и из интеллектуальной и политической элиты. Русский народ в эти тяжёлые для него дни проявил фантастическую стойкость духа и непреклонность в отношении тех, кто пытался навязать ему мысль об ущербности отечественной культуры и традиций.
Одним из самых ярких и выдающихся представителей этой борьбы является знаменитый писатель-публицист и церковный деятель протопоп Аввакум (1620-1682гж, сожжен). В дореформенные времена он был соратником Никона (более того, они оба выходцы из Нижегородской земли) и участником интеллектуального кружка при молодом царе Алексее. Так высоко подняться простому деревенскому священнику из глубинки помогли целеустремлённость и принципиальная позиция в вопросах церковного благочестия. Аввакум (как и Никон) был одним из главных идеологов движения боголюбцев (круг духовных лиц, объединившийся в Москве вокруг Стефана Вонифатьева, духовника царя). Движение это широко распространилось в среде русских священнослужителей-интеллектуалов в XVII веке... Боголюбцы боролись за нравственную чистоту священства, выступали против целого ряда церковных и общественных пороков (например, скоморошничество и питейные дома) и смогли добиться существенных изменений, фактически запустив процесс постепенного обновления церкви. Почти все публичные противники реформы были выходцами из этого движения.
Когда бывший соратник... из честолюбивых побуждений начал необдуманную реформу русского православного обряда, Аввакум выступил резко против нововведений. Сила духа и непримиримая принципиальная позиция протопопа поражают воображение. Его сажали в тюрьму, подвергали физическим наказаниям, ссылали в Сибирь, лишили сана, затем на долгие 14 лет заточили в земляную темницу в приполярном городке Пустозерске. Много раз ему поступали предложения, в том числе от самого царя, принять нововведения и закончить мучения. Но вместо этого Аввакум упорно боролся со своими оппонентами с помощью публицистических текстов, а также регулярно писал письма Алексею Михайловичу (Тишайший, 1629-1676гж), в которых терпеливо доносил мысль о том, что реформа ошибочна и её нужно свернуть. Увещевания протопопа Аввакума не помогли, и в 1682 году его вместе с ближайшими последователями казнили через сожжение (и такие костры для несогласных с попранием традиции пылали по всей стране очень долго и в ужасающих количествах).
Стоит отметить, что принявшие мученическую смерть Аввакум и его соратники (Феодор, Епифаний и Лазарь) не были противниками всего нового, косными консерваторами-мракобесами. Они были против несправедливого унижения Русской церкви и русской культуры.
Другим примером стойкости духа и личной жертвы во имя русской справедливости является боярыня Феодосия Морозова (верховая боярыня, 1632-1675гж). Представительница одной из богатейших семей России, владетельница огромного наследства, близкая к царскому дому, она так и не приняла новый обряд, хотя сделать это её увещевал лично сам Алексей Михайлович (Тишайший, 1629-1676гж), причём хотя бы формально. В конечном счёте Морозову лишили всех имений и заточили в тюрьму. А затем после всех надругательств и унижений к ней и ещё целому ряду знатных женщин (её соратниц) применили изощрённую казнь - их заморили голодом.
Не менее важной вехой борьбы с сомнительной русофобской реформой является так называемое стояние Соловецкого монастыря. Монастырь этот, расположенный на островах в Белом море, был крупнейшим экономическим, культурным и военным центром Русского Севера. Солеварение, рыбный промысел, торговля с Северной Европой сделали эту цитадель богатейшей обителью Московского государства. Неудивительно поэтому, что соловецкие монахи приняли очень смелое и радикальное решение публично отказать московскому руководству и правительству в принятии нововведений. К тому же именно соловецкие книжники весьма быстро доказали вторичность новогреческого обряда относительно древнего русского и византийского православия.
В ответ на это правительство объявило монахам настоящую войну. Долгие восемь лет стрелецкое войско Алексея Михайловича осаждало великий русский монастырь, столько раз выручавший Отечество в войнах против шведов и других европейцев. Всё местное население огромных северных вотчин помогало инокам монастыря и всецело поддерживало их. И лишь из-за предателя, который показал царским войскам тайный вход в цитадель, Соловецкая обитель пала в 1676 году. Начались страшные зверства и казни. Монахов подвешивали на крюки за рёбра, сжигали, вмораживали в лёд, топили в проруби. Такими зверскими способами было убито почти полтысячи человек.
Весьма символично, что сразу после падения Соловецкого монастыря неожиданно в самом расцвете сил в 1676 году умирает царь Алексей Михайлович...
Все эти русские люди пали жертвами тяжёлого и страшного гражданского конфликта, который против собственного населения развязала часть элиты, поддавшаяся русофобским бредням иностранцев и обольщённая новыми западными ценностями.
Но даже невзирая на жестокое и беспощадное подавление властью всех, не желающих расставаться с традициями предков, русский народ не сдался и в огромной своей массе так и остался верен старой вере. И это несмотря на десятилетия гонений, кровопролитий, репрессий. Результатом тотального запрета древнего православия стала его трансформация в особую форму религиозного движения - беспоповство. Вследствие запрещения дореформенного обряда верующим людям (а в те времена таковыми были практически все) пришлось отказаться от института священства и церкви...
К XIX веку в России целые губернии и регионы были почти сплошь старообрядческими, население которых состояло в различных беспоповских согласиях и толках. Это территории современных Тверской, Костромской, Владимирской, Ивановской, Ярославской, Московской областей, а также сама Москва, которая всегда оставалась центром русского старообрядчества.
Для представителей беспоповских согласий были свойственны трудолюбие, дисциплина, радение за общее дело, чувство коллективизма, философия общественной собственности. Из среды старообрядчества выросло знаменитое русское купечество, корнем которого являлось крестьянство. Представители его совместными действиями и упорным трудом смогли заработать огромные капиталы и создать целые отрасли отечественной промышленности.
Вот что отмечает замечательный историк Александр Владимирович Пыжиков (1965-2019гж) в своей книге "Корни сталинского большевизма": "По некоторым оценкам, на протяжении XIX столетия купцам-староверам принадлежало от 30 до 60% капиталов царской России... фамилии Морозовых, Рябушинских, Гучковых, Солдатенковых, Коноваловых, Бахрушиных, Кузнецовых и многих других, вышедших из староверия или по-прежнему принадлежавших к этой общности, после долгого периода забвения заняли прочное место в истории отечественного бизнеса".
Если прислушаться, то можно услышать отголоски стенаний соловецких монахов…
|